4 февраля 2015 5816 Ольга Мерёкина
Декабрь прошлого года стал знаменательным не только благодаря рекордному падению рубля и последующей панике, за последний месяц 2014 года китайский юань обошел австралийский и канадский доллары, оказавшись в пятерке самых популярных валют мира, в компании с долларом, евро, британским фунтом и японской иеной. Последней он активно наступает на пятки: 2,17% всех платежей в мире осуществляется в юанях, когда 2,69% — в иенах.
Интернационализация валюты второй экономики мира может оказаться более стремительным процессом, чем казалось даже год назад, чему способствуют не только экономические факторы, но и активные действия руководства Китая, а также политические решения других государств (
Золотовалютные резервы КНР достигают в перерасчете на доллары США 3,89 трлн, без учета Гонконга и Тайваня. И это не просто крупнейшие валютные запасы в мире: это в три раза больше, чем у «номера два» — Японии, в 5,3 раза больше, чем у всей Еврозоны, и в 30 раз, чем у крупнейшей экономики мира — США, составляя почти от ¼ до 2/5 от ВВП страны (24%, если считать по ППС, и 40% — по номиналу). При этом, более трети резервов вложены в ценные бумаги казначейства США, своего крупнейшего торгового партнера. Почему?
ВВП по номиналу (IMF,2013), резервы (IMF, 09.2014–01.2015)
В течение первого десятилетия
Курс последнего корректировался вслед за изменением внешнеторгового баланса: если положительно сальдо возрастало, то юань, неестественным образом, дорожал: например, в 2005 году, когда сальдо увеличилось на 214%, за доллар стали давать вместо 8,28 юаней — 8,07. На графике заметно, как с 2005 года внешнеторговый баланс в перерасчете на юани начинает сокращаться, относительно расчета в долларах США.
По данным Государственного статистического управления КНР
Таким образом, Китай постепенно сокращал объемы юаневых вливаний в собственную экономику при обмене долларовых доходов экспортеров, что позволяло сдерживать рост инфляции и предупреждать перегрев экономики.
Полученную валюту государство, в свою очередь, может продать продавать импортерам и китайским инвесторам, отправлять в резерв или покупать золото и ценные бумаги других стран. До 2012 года Китай активно увеличивал резервы и покупал американские ценные бумаги, так как внешнеторговое сальдо росло, как впрочем, и доля экспорта в ВВП (с 2004 по 2008 она составляла в среднем 36,7%, упав в последующую пятилетку до 27,7%). С 2011 года курс юаня медленно, но верно укреплялся (с 6,3 юаней за доллар в 2011 до 6,14 в 2014), а растущий импорт и инвестиции в другие страны способствовали выводу чрезмерных валютных накоплений.
Хотя в начале 2014 года небольшое падение юаня вызвало огромное число спекуляций на тему причин, заставивших Народный банк Китая свернуть с пути неуклонного укрепления валюты, в целом, за прошлый год юань вырос. Тем не менее, за последний год внешнеторговое сальдо выросло на 47,2%, главным образом, за счет сокращения импорта.
По результатам прошлого года, Китай рискует оказаться крупнейшей экономикой мира (по паритету покупательской способности), но юань даже не входит в число международных резервных валют. И как показывает опыт американского доллара, путь от крупнейшей экономики до сильнейшей валюты может занять не одно десятилетие.
Хотя американская экономика обошла британскую в конце XIX века, Лондон оставался финансовых центром мира, а фунт стерлингов — мировой валютой до Первой мировой войны. Вступив в войну позже, Штаты оказались более вероятным кредитором таких стран, как Канада, Чили, Аргентина и Швейцария, Британия же усугубила и так пошатнувшееся положение своей валюты, неожиданно отказавшись от привязки с золотому стандарту в 1919 году.
Вторая мировая война еще больше укрепила положение доллара в мире: поставляя союзникам вооружение и продовольствие, США получали в качестве оплаты золото. В результате к концу войны, в стране сконцентрировалось до 70% мирового запаса, что сделало систему золотого стандарта бессмысленной. В 1944 году во время
В последующие годы в большинстве стран (кроме США) объемы экспорта превышали импорт, что приводило к похожей ситуации в современном Китае — долларовые доходы росли, а единственным финансовым рынком, способным их принять в достаточном объеме, оставались Штаты. В результате долларовые резервы возвращались в США в обмен на ценные бумаги Казначейства. К
В целом, популярность валюты, не обеспеченной никаким золотым эквивалентом, строится на доверии к
До 2004 года юань являлся исключительно национальной валютой и не использовался за пределами КНР. После юань разрешили использовать для приграничной торговли, а банки в Гонконге начали предлагать юаневые депозиты. Так начался первый этап глобализации юаня — внедрение его в систему международных расчетов. В конце 2013 года он обошел евро и стал второй самой популярной валютой для международных расчетов — с долей рынка 8,7% (на конец 2013 года), подавляющая часть платежей (81%) приходится на доллар, но тенденция вполне очевидна. Хотя даже с Гонконг доля расчетов в юанях не превышает 12%, а основной валютой остается доллар.
Помимо открытия оффшорных
В первую очередь, своп соглашение позволяет упростить финансовые операции между партнерами: центральные банки стран, подписавших соглашение с Китаем, могут выдавать кредиты своим банкам в юанях, которые они обменивают на национальную валюту по фиксированному курсу. Конечно, подобные операции могут использоваться и для менее благородных целей, чем укрепление двухсторонней торговли, и даже не столько для распространения юаня. Но в случае с Китаем, выбор партнеров объясняется, главным образом, экономическими факторами. Стоит отметить, что обозначенная в соглашении сумма не обязывает страну, подписавшую его с Китаем, выкупать определенное число юаней, а определяет обязательства КНР их продать.
Если вернемся к вопросу использования юаня в расчетах с Китаем, то существуют договоренности помимо валютных свопов, которые позволяют проводить оплату в китайской национальной валюте. По данным SWIFT на ноябрь 2014 года, более 50 стран мира используют юань в свыше 10% расчетах с Китаем и Гонконгом. В прошлом году заметно возросли прямые расчеты в юанях со Швецией (+1050%), Канадой (346%) и Германией (151%), в то время как США и Япония не стремятся рассчитываться с Китаем «портретами Мао».
Китай
Хотя cоглашение о расчетах в национальных валютах между Народным банком Китая и Центральным банком РФ было подписано в 2011 году, до прошлого года их доля не превышала 2% в двухсторонней торговле. Еще до подписания своп соглашения, бездолларовый оборот между Россией и Китаем вырос в несколько раз: с 52 млн долларов в июле до 307 млн в сентябре.
Стоит отметить, что в июле отмечалось падение прямого оборота, поэтому шестикратный рост выглядит немного спекулятивным. Но зато за октябрь число транзакций выросло примерно на 1/5, когда оборот увеличился в четыре раза до 1,21 млрд долларов, а рекорд дневного оборота на Московской бирже был поставлен 16 октября — он достиг 1,5 млрд юаней (245 млн долларов). Средний же валютный оборот на бирже составляет около 23 млрд долларов.
Несмотря на многократный рост, доля сделок в юанях и рублях остается незначительной. К примеру, Великобритания, которая только в июне 2014 года открыла прямой обмен между юанем и фунтом, в октябре достигла оборота в 2 млрд юаней. Тем не менее, возможность получения юаневых кредитов для российских компаний, импортирующих продукцию из Китая, может оказаться критически важной в условиях нестабильного курса рубля и неуверенных отношений с ЕС и США.
В Китае же своп соглашение с Россией вызвал целую волну возмущения: китайская общественность считает, что подобные договоренности с фиксированным обменным курсом невыгодны стране, так как российский рубль упал и, вероятно, не в последний раз. Китайское же правительство заверило российские власти, что не будет пересматривать условия октябрьского соглашения и обменяет 150 млрд юаней на 815 млрд рублей в течение ближайших трех лет.
Что осталось практически без должного внимания, так это активное внедрение в России китайской платежной системы UnionPay. В августе прошлого года в обороте было около 20 000 кредитных карт UnionPay, выданных в России, а в сентябре планировался выпуск еще 100 000 карт. В настоящее время китайская платежная система занимает первое место по объему транзакций дебетовых карт (свыше 5,3 трлн долларов и 47% мирового рынка), когда на рынке кредитных карт ее объем не превышает 2,5 трлн долларов за первое полугодие 2013 года и занимает второе место после Visa. Хотя в России доля UnionPay не велика (95% приходится на Visa и MasterCard), китайцы уверенны, что в течение трех лет число карт в обороте достигнет двух миллионов.
В целом, увеличение прямых расчетов между Китаем и Россией находится в рамках общемировой тенденции: на бездолларовые платежи Китай переходит со многими своими партнерами, как минимум это позволяет избежать излишних расходов при двойном переводе валюты. Как отмечают китайские экспортеры, переход на юане упростит жизнь и им, так как все цены и расходы они рассчитывают в национальной валюте, поэтому снизятся риски от резкого изменения курса после выставления счета на поставку.
Естественно, что распространение юаня выгодно прежде всего самому Китаю, но вероятность того, что юань имеет шанс оказаться в числе мировых резервных валют к следующему году, делает его все более привлекательным и для других стран. А российскому рублю Китай сможет помочь только увеличением торговых отношений и инвестиций, а также примером продуманной политики интернационализации национальной валюты.
